Надену я чёрную шляпу,
Поеду я в город Анапу, –
И там я всю жизнь пролежу
На солёном, как вобла, пляжу.
Лежу на пляжу я и млею,
О жизни своей не жалею,
И пенится берег морской
Со своей неуёмной тоской…
Аркадий Северный

 
Роман томского писателя БОРИСА КЛИМЫЧЕВА «НАДЕНУ Я ЧЁРНУЮ ШЛЯПУ…» впервые был опубликован в 2003 году в 2-томном сборнике его авторской прозы «Томские тайны» (том II) и журнале «Сибирские огни» (2003, № 12). Отдельной книгой роман до сих пор не издан.
БОРИС НИКОЛАЕВИЧ КЛИМЫЧЕВ (1 июня 1930, Томск – 14 сентября 2013, Томск) – известный российский и томский поэт, прозаик, журналист, краевед, один из крупнейших представителей историко-приключенческой прозы.
Проза Бориса Климычева обладает всеми качествами хорошей реалистической прозы — знанием жизни, во всех ее аспектах, включая исторический, простотой и ясностью языка, занимательностью повествования, склонного к загадкам и приключениям. У писателя свой особый стиль и почерк, который в свою очередь предстает некоей тайной живого пластичного, непринужденного рассказа о жизни людей данной эпохи, города, социальной группы, семьи:

В трёх романах Б. Климычева, опубликованных в самом начале 2000-х в преддверии 400-летнего юбилея Томска («Кавалер Девильнев», «Надену я чёрную шляпу…», «Прощаль»), его необычный реализм достигает определённых высот, можно заметить их несомненное единство, позволяющее объединить эти романы в трилогию жизни трёх поколений Томска.
«Авторской песней реализма» называет литературный критик Владимир Яранцев во многом автобиографический роман Бориса Климычева «Надену я чёрную шляпу...».

Почётный гражданин Томска, настоящий художник слова, Борис Николаевич Климычев – писатель, который в своих произведениях действительно прославляет свой родной город Томск, привлекает внимание тысяч и тысяч читателей к его истории, к истории Сибири:

Юмор у Бориса Климычева – культурный и разбойный одновременно – всегда служит индикатором жизни в самых её горячих, пиковых моментах, обнаруживая точки роста, отмеряя вехи судьбы.

Именно такой юмор решает взять в союзники писатель в своём автобиографическом романе «Надену я черную шляпу». И хотя материал в этом романе уже современный (вторая половина ХХ века) и исторических катаклизмов, как в предыдущих романах, нет, автор уже просто не может без привычных приключений. У томского писателя они, приключения, происходят со всеми, независимо от их темперамента, интеллектуального развития и социального положения. Была бы у них, во-первых, какая-нибудь цель, большая или маленькая, все равно, а во-вторых, более или менее нестандартные способы ее достижения – стандартные не годятся, потому что в стране живем такой. Единственной и неповторимой.
Томский писатель также, как и Александр Иванович Куприн, симпатизирует таким целеустремленным людям, которые любят жить в гуще людей и фактов, не впадая в излишние предрассудки.
И юмор тут – всегдашний спутник, товарищ, подельник, а иногда и единственный двигатель событий. Иначе нельзя было бы ехать в получужой город без всего – денег, «одежды, жилища и пищи», не надеясь все это каким-то чудом-смехом приобрести.

Именно таков герой романа молодой писатель Глебычев, который окунается в самый простецкий быт городской окраины, не чураясь занятий, привычек, пороков своего брата Гурия, отсидевшего восемь лет на «строгаче» и проникаясь его житейско-зэковской «философией» одного дня, одного момента.
Важно, что Гурий совершенно свободен на территории той жизненной ниши, в которую его загнала судьба невинно осуждённого. Свободен до артистизма, не зря он заведует клубом шпалопропиточного завода, исполняет там «на-ура» куплеты, чем вызывает «сплошную зависть» у бесправного Глеба «к красивому, смелому, артистичному Гурию». Но на слишком уж грубых контрастах держится и зависть эта, и роман Бориса Климычева, чей сюжет зависит и от колоритности персонажей, и от того, насколько неестественно будут сочетаться в нем артистизм, криминальный талант и русская, сибирская смекалка с чудинкой.

То есть насколько они вызовут живую реакцию читателя, насколько будут смешными в драматизме (трагизме) своего положения или, наоборот, насколько одинаково драматично-отчаянное, до трагизма, их положение будет столь же очевидно казаться смешным.
Это значит, во-первых, что писатель не приукрашивает жизнь тех, кого по разным причинам вытолкнули на окраину города и жизни, а во-вторых, поощряет смеховое начало в мироощущении действующих лиц романа. 

Они живут и танцуют чечётку над выгребной ямой жизни, ценой утраты здоровья и здравомыслия, но зато приобретая спасительную чудинку, чтобы не свалиться и не утонуть в дерьме.

На таких «танцоров» герою романа везет сплошь и рядом, ибо поиск жилья-прописки-работы занятие не менее авантюрное, чем знакомство гоголевского Чичикова с «мертвыми душами».
Но разве можно назвать «мертвыми» Болеслава Болеславовича, который «постоянно пел то в одном, то в другом городском автобусе», или Мальвину, очередную тётю Глеба, дипломированную капитаншу, когда-то шагавшую по Томску «в тельняшке, речном кителе и белой фуражке с крабом», а потом перепробовавшей женихов от работника ОРСа до двухметрового шахтера Кеши. Разве скучны или неприятны коллеги Глеба по его провинциальному журнализму, такие, как бывший артиллерист Тройкин, не утратившей своих армейски хамских привычек, но пишущий благородный роман о русском офицерстве 1812 года, или «дипломированный Шпак», блестящий газетчик, но альфонс и пьянчуга-клептоман.

Интересно также познакомиться и с бывшим первым секретарем райкома комсомола, пониженного до журналиста за «широкое горло и аморалку» или с неугомонным плагиатором по имени Вовка Толк, автором бессмертного рассказа «Партизанская пушка», который пытается улестить понравившуюся ему девушку с помощью друга-гипнотизера.
Завершают галерею томских «чудиков» сладострастный фарцовщик-женолюб с внешностью Карла Маркса – сосед Глеба по его городскому жилью с фанерными стенками и горе-журналист Шарль Иванович по кличке Бамбино – экзотический тунеядец с кричаще неопределенными внешностью и характером: не то «заграничный нищий, не то Че Гевара».
Прошедшему все мытарства бесквартирья и безвестности и выбившемуся все-таки в люди Глебычеву эти несуразные люди послужили питательной почвой для его восхождения, возможно, потому, что он был писателем, то есть человеком, задумывающимся над жизнью больше, чем они, эту жизнь наполняющие и унавоживающие.

И, может быть, потому назвал Б. Н. Климычев свой роман по первой строке гитарной песни Аркадия Северного о «непонятной тоске» приехавшего в Анапу «роскошного мужчины».

«Озорство и весёлость» участия в жизни сменяются тоской и предчувствием несчастий, стоит над ней задуматься, то есть эту самую «шляпу» озорства сняв. Борис Климычев прожил со своим героем почти всю его жизнь, и выжить ему помогала как раз эта символическая черная шляпа трагикомического мироощущения и мироучастия.
Большая часть биографии героя и романа прошла, словно под её куполом, напоминая разом и цирк, и сцену, и дурдом, где Глеб успел поработать санитаром, и самую подлинную реальность.

Автор статьи Виктория Левашева

Роман «Надену я черную шляпу…» в журнале «Сибирские огни» (2003, №12) доступен в библиотеке «Сибирская».
Роман «Надену я черную шляпу…» в сборнике «Томские тайны» (том II) доступен в библиотеках: «Академическая», «Алые паруса», «Дом семьи», «Истоки», «Лада», «Северная», «Сибирская», «Фламинго», «Центральная», «Юность».

При подготовке статьи использованы материалы сайтов: ru.wikipedia.org, carun.ucoz.ru, towiki.ru, сибирскиеогни.рф, rosnauka.org, russianshanson.info, magazines.russ.ru.

Дата публикации: 25.05.2023.