«Как можно быть счастливым, когда кругом столько горя!»
Виль Липатов
«Ни на каких часах не найдёшь стрелки, указывающей как жить».
Станислав Ежи Лец

«Игорь Саввович» – предпоследний и один из самых сложных социально-психологических романов знаменитого российского и томского писателя Виля Владимировича Липатова (1927-1979) – был впервые опубликован в 1977 году в журнале «Знамя» (№№ 7–9). В 1978 году роман вышел отдельной книгой в московском издательстве «Молодая гвардия», в 1980 г. – уже после смерти автора, – в «Роман-газете» (№ 4 (890)). В 1985 г. «Игорь Саввович» был опубликован в 4-м томе собрания сочинений В. В. Липатова, позже был переведён на армянский, румынский, эстонский и другие европейские языки.
В аннотациях к первым изданиям «Игоря Саввовича» мы читаем:

Главную опасность своего времени Липатов видит в возникновении типа бездуховного «потребителя», жизнь которого посвящена лишь достижению материальных благ.
«Журналистский» подход писателя к изображаемому диктовал не только известную простоту, чёткость и фактографичность повествования (в романе «Игорь Саввович» автор с журналистской точностью описал старые улицы Томска), но и постепенное неизбежное усиление в его произведениях социальной критики. Одним из первых с конца 1960-х годов В. Липатов начал упорно и последовательно ставить вопрос о неблагополучии общества. В то же время внимательные критики отмечали и элементы «притчевости», определенной заданности ситуации в произведениях Липатова, что наиболее чётко обозначилось в романе «Игорь Саввович», где поражение главного героя носит почти фатальный характер.
 
Но насколько актуален роман «Игорь Саввович», написанный в конце 70-х годов XX века, для наших современников – поколения читателей XXI века, воспитанных в совсем иной парадигме восприятия жизненных смыслов?
Самый «томский» роман Виля Липатова (место действия – крупный сибирский город Ромск) повествует о специалистах, занимающихся проблемами экологии сибирских рек и ищущих инженерные решения новых методов лесосплава, а также о позднесоветской бюрократии и теневой экономике эпохи «застоя». А ещё это роман о личных, глубоко драматических взаимоотношениях героев. Роман о кризисе среднего возраста. Литературные критики отмечают великолепный слог Виля Липатова. Читатели его произведений подчёркивают, что Липатов принадлежит к тем писателям, от произведений которых невозможно оторваться, начинаешь читать и на какой-нибудь сотой странице понимаешь – затянуло. Вот и «Игорь Саввович», в жанровом отношении «роман на производственную тему», не только для читателей 70-х годов XX века, но и нынешних, пресыщенных литературой эпохи Интернета, злободневен и страстно полемичен, увлекательнее некоторых приключений. Тут и семейная сага с тайнами рождения, и любовный треугольник, и почти психологический детектив…

Главный герой романа – Игорь Саввович Гольцов – молодой тридцатилетний человек, во многом alter ego самого автора, Виля Липатова. И всё-то у него, на первый взгляд, замечательно. У Игоря Гольцова уже в тридцатилетнем возрасте есть всё, о чём только можно мечтать: удачная карьера, высокое служебное положение, перспективная должность, квартира, автомобиль, жена – красавица и умница, на работе ценят, друзья уважают. Но всего этого он достиг не в силу личных качеств, а в результате протекции...
Пять лет назад главный инженер лесосплава Валентинов узнал, что Игорь, молодой специалист, приехавший по распределению в сибирский город Ромск жить и работать, его сын, и с тех пор всячески опекает его, продвигает по службе, стремится оградить его от трудностей. На положении Гольцова в его головокружительном движении вверх по бюрократической карьерной лестнице сказывается и то, что он женился на Светлане, дочери одного из областных руководителей. Игорь не в силах отказаться от благополучной жизни, но, с другой стороны, его тяготит создавшееся положение, он испытывает душевный дискомфорт... Но почему же такая тревога? Почему у благополучного по всем статьям героя такое чувство неблагополучия? Так откуда же взялся этот самый диагноз – эндогенная депрессия?

Известный советский литературовед Лев Финк вспоминает, что Виль Липатов, готовя свой роман «Игорь Саввович» к публикации в «Роман-газете», выдвинул непременное условие – в книге должны быть написанные Л. А. Финком развернутые комментарии. Вскоре Липатов умер, но в редакции решили выполнить его волю. Перед Л. Финком встала очень трудная задача. Он долго сомневался, заговорить ли о духовной связи автора романа «Игорь Саввович» и его героя, можно ли это делать без совета с Вилем, без его согласия? О том, что сам Виль Липатов «страдал таким тяжёлым заболеванием, как депрессия, и был убежден, что она рождается как отклик на трагическую ложь нашего времени».

 
Несколько иной точки зрения придерживается литературный критик Александр Казаркин. По его мнению, «по-настоящему интересен он [Липатов] подтекстовым анализом скрытых конфликтов его эпохи»:
«Проблемы и типы романа «Игорь Саввович» говорят о хорошем знании провинциальной элиты, о попытке критики социальной системы и – об ограниченности этой критики. Внешняя занимательность – своего рода отвлекающий манёвр, важнейшее – в подтексте. Внимательные читатели видели в мире Липатова больше, чем позволяла себе констатировать критика. Автор делал ставку на запасники анекдота, очень активного в позднесоветское время. Может быть, Липатов не столько обличал приспособленцев-обывателей, сколько изображал новую систему ролевых игр? Игорь из романа «Игорь Саввович» – молодой человек, увядший на корню в условиях общественного застоя. Талант и молодость в конфликте с административно-командной системой? Не видно конфликта».
 
Говоря о стиле «позднего» Липатова, критик Михаил Синельников отмечает излишества живописности, есть краски, неестественная густота которых мешает выявлению общего смысла картины. Слишком уж расцвеченными оказываются картины будничной жизни, слишком подтянутыми к некоему абстрактному представлению о красивом....
Между тем в романе «Игорь Саввович» замысел авторский как раз и предполагает преимущественное внимание к красивой, благополучной, во всём удачливой жизни, какую ведёт Игорь Саввович Гольцов, тридцатилетний заместитель главного инженера сплавного треста в крупном городе Ромске. Критики, упрекавшие Липатова, что, дескать, Игорь Саввович чересчур уж красив, его покровители чересчур всесильны, а друзья чересчур снисходительны, не посчитались, однако, с очевидным: это самое «чересчур» заложено в идее романа, в самой его поэтике.
 
В литературу Виль Липатов пришёл в эпоху Оттепели, и осмыслял ту же реальность, что и Василий Шукшин, Юрий Казаков или Юрий Трифонов. Всех этих писателей объединял интерес к проблеме человека, выбившегося из колеи. Игорь Гольцов выбился из колеи, заранее намеченной ему жизнью по праву рождения. Не даёт ему покоя его нравственное мерило – совесть, отсюда его странная болезнь: «…Сын выдающихся тружеников, я ленивое и не приспособленное к жизни существо. За меня сделано всё, вплоть до выбора жены. – Игорь Саввович передохнул. – Даже госэкзамены в институте у меня принимали, видимо, не слушая, что я говорил…» Материальный достаток и взлёт по карьерной лестнице ещё не гарантируют счастья и удовлетворения от жизни, если потеряно своё внутреннее «я».
Писатель создал идеальные, можно сказать, дистиллированные условия жизни молодого человека, разумеется, объяснив их, по мере возможности, особыми житейскими причинами. Создал, чтобы затем резко вывести героя из этих условий, обратить к отнюдь не всегда красивой прозе действительности. Раскручивается история с противозаконным строительством гаражей, куда в силу своей беспечности, инфантильности оказался втянут Гольцов. Раскручивается другая история – самого близкого человека, матери, которая сумела поставить на службу себе, своему эгоизму вполне искреннюю, даже горячую заботу о сыне. А в итоге совершается чудесное исцеление героя, исцеление от странной болезни, которой прежде и в помине не было, и которая началась, когда неизвестно за какие заслуги его перевели в трест, когда выявились рычаги высоких родственных покровительств. Болезнь состояла в равнодушной пресыщенности жизнью...
Чудесное исцеление, странная болезнь – так именно и изображается это в романе, как заведомая условность, если угодно, как правило игры. Заметьте: автор кое-где по-особому, большими буквами сообщает о моментах высвобождения своего героя от болезненного состояния, – это моменты обращения к чему-то действенному, противоборства со злом. Автор откровенно назидателен. И вообще «Игорь Саввович», конечно же, самая «авторская» проза Липатова. Повествователь напоминает о своем присутствии, вмешательстве постоянно, самыми разными средствами. Вплоть до такого, например, добрый десяток раз повторяются в тексте слова о жизни «на этой круглой и тёплой земле». Это отнюдь не небрежность – это голос автора, он обращается к читателю, ищет контакта, вновь и вновь говорит излюбленное: земля наша хороша, и жизнь на ней тоже должна быть вполне и во всём хорошей...
Интересный художественный поиск воплотился в романе «Игорь Саввович», хотя далеко не всё в нём оказалось равноценным. Возможно, роман воспринимался бы более цельно, если бы при всей прочности психологической основы условность была подчеркнута ещё определённее. В конце концов, болезнь Игоря Саввовича могла быть представлена столь же символически откровенно, как бальзаковская шагреневая кожа... Как бы то ни было, однако смысловые итоги книги достаточно определённы. У автора широкий, диалектичный взгляд на затронутую проблему. Роман говорит о вине Игоря Саввовича, осуждает социальную пассивность, иждивенчество. И столь же решительно осуждается бесплодная, вредоносная практика элитарности, которой сознательно или бездумно, по инерции, придерживаются иные уважаемые граждане города Ромска, оказывая протекции, расставляя людей не по заслугам, а по принадлежности к некоему избранному кругу...
Читая роман, нельзя не заметить открытых симпатий Виля Липатова к Игорю Гольцову. Умная, образованная и красивая женщина Рита Хвощ говорит Игорю: «Ты самый лучший... ты лучше всех..., наверное, потому, что не жаден до так называемого массового счастья – жратвы, питья, баб...» Роман убеждает, что Рита права: мещанская потребительская агрессивность чужда Игорю Саввовичу. Он бескорыстен, принципиален, внутренне чист, всерьёз озабочен высокими раздумьями о смысле жизни. В то же время именно Гольцова считают ловким карьеристом и даже называют «милым другом» образца семьдесят шестого года. И самое печальное – это не пустое злословие. Есть в нём и кривизна, и раздвоенность. Не каждый должен знать истину, разгаданную его любящей женой: «Это не твоя вина, а твоя беда». Ущербность, противоречивость характера и судьбы Игоря в самом деле обернулись большой бедой и для него, и для его близких. Смерть талантливого учёного и блестящего производственника Валентинова, крушение кристально честного, преданного долгу коммуниста Карцева – вот, в конечном счете, цена, которую общество заплатило за беды и слабости Гольцова. Но кто-то всё-таки виноват в этих бедах? В чём первопричина тех печальных событий, которыми завершается роман? Последовательным развитием сюжета Виль Липатов отвечает на этот вопрос гневно и убедительно. В основе всех несчастий – ложь, стремление искать кривые обходные дорожки. Вспомните последние слова, которые Игорь произносит в романе: «Мама, как же это случилось, мама?.. Ты ведь этого не хотела, мама; ты не могла этого хотеть...»
Мать Игоря – вот кто создал всю эту чудовищно фальшивую ситуацию, вызвавшую и болезнь сына, и смерть его отца Валентинова. Публицистический пафос и смысл романа раскроется только тому читателю, кто задумается над особенностями характера этой женщины – любящей матери и большого ученого Елены Платоновны Веселовской. Всё началось с того, что, любя Валентинова, она вышла замуж за Гольцова, ибо профессор-хирург показался ей перспективнее лесного инженера. Та самая Елена Платоновна, которая требовала от сына быть правдивым во всём и объявляла, что считает ложь самым тяжким преступлением, на самом деле всю жизнь лгала. Она не признавала голоса сердца, подчиняла свою жизнь эгоистической расчетливости, внешним карьерным соображениям. По-своему заботясь о сыне, оберегая его от жизненных трудностей, она взвалила на его плечи непосильную ношу, навязала ему двойную, неправедную и потому губительную жизнь.

Роман раскрывает внешне неожиданные, а, по сути, закономерные следствия её позиции, её ложной материнской заботливости. Протекция лишает Игоря самостоятельности, творческого отношения к делу. Незаслуженные привилегии превращают его в бездельника, отнимают интерес к работе, а, следовательно, и к жизни. Врачи не могут угадать истоки его болезни. Даже мудрейший профессор Баяндуров с трудом понимает ту парадоксальную ситуацию, в которую попал Игорь Гольцов... Виль Липатов много, даже назойливо пишет об уме и красоте Елены Платоновны, он вообще нарочито акцентирует внешние достоинства некоторых своих героев, которые затем оказываются вовсе не безупречны. В броском и эффектном изображении этих масок, а затем в мучительном обнажении подлинных лиц – самая суть романа, самая важная и тревожная мысль писателя. Винить в наших бедах надо, прежде всего, не мелкое и открытое зло, воплощенное в мошеннице Голубкиной или рецидивисте Фалалееве. Опаснее люди с двойным дном, и в романе мы видим их самые разные обличья. В этом ряду и управляющий трестом Николаев, бездельник, спекулирующий своими былыми ранениями, и интриган Татищев, и демагог Старков. Сто очков вперёд даёт всем этим фальшивым, лживым людям, лицемерам, приспособленцам, блатмейстерам очаровательная Елена Платоновна. Гиперболизация здесь вполне оправдана, ибо вызывающе подчёркивает то зло, которое она причинила и Валентинову, и сыну, и обществу. Нет, не о пустяках писал свои книги Виль Липатов. Точнее сказать, о пустяках он книг вообще не писал.

В 1986 году, спустя почти десятилетие после первой публикации романа, по творческому завещанию Виля Липатова в Томске и Томской области проходили съемки 3-серийного телевизионного художественного фильма по роману «Игорь Саввович» (сценаристы фильма – Валентин Ежов, Георгий Шевченко; режиссёр Борис Савченко; производство Киевской киностудии им. А. Довженко по заказу Гостелерадио СССР). Премьера состоялась 31 марта 1987 года на Центральном телевидении.
В главной роли молодой литовский актёр Валентинас Климас (Игорь Саввович). В фильме снимались приезжие кинозвёзды: Валерий Ивченко (Сергей Валентинов), Лариса Малеванная (Елена Платоновна, мать Игоря), Елена Фадеева (Надежда Георгиевна, мать Валентинова; работа в этом фильме стала для актрисы одной из последних ролей в кино), Неле Савиченко-Климене (Светлана, жена Игоря), Максим Мунзук (дед Максим, зрители помнят М. Мунзука по главной роли в фильме «Дерсу Узала») и др. В съёмках также принимали участие ставшие позднее известными томские актёры Анвар Халитов (рецидивист и склочник Гелий Фалалеев), Дмитрий Киржеманов (майор милиции Пётр Евстигнеевич) и Вера Тютрина (эпизод).

Автор текста Ника Иванова

При подготовке статьи использованы материалы сайтов: ru.wikipedia.org, livelib.ru, aphorisme.ru, kino-teatr.ru

Книга доступна в библиотеках «Дом семьи», «Северная», «Сибирская»

Фотоматериалы из открытых источников Интернет
Дата публикации: 24.03.2017