АНАСТАСИЯ АНУФРИЕВА

ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА КАЗАНЦЕВА
 

А пропеллер вращается,
и полёт начинается.
Вертолёт летит над тайгой,
не опускается.
 
Обессилев, уснули
пилот и второй пилот,
А поэт Александр Казанцев
глядит вперёд,
Напевает песенку
и ведёт вертолёт, –
Только он и знает,
куда он его ведёт.
 
А штурвал дрожит
в побелевших его руках.
Много лет уже
он кружит себе в облаках,
Где любой поэт
неповинен в своих грехах,
Где его удел –
говорить о любви в стихах
(Он всегда умел
говорить о любви в стихах).
 
Но стихов о смерти
не пишет больше поэт,
Потому что теперь он знает,
что смерти нет.



ОЛЕСЯ ГОЛОВАЦКАЯ
 
МОИМ НАСТАВНИКАМ

 
             Я не стихам учу вас, а любви,
             Хотя любовь есть жизнь, а не искусство.
             Но я шепчу: - Господь, благослови
             Их помыслы, дерзания и чувства.

                А. И. Казанцев
 

              — Мир прекрасен, — он тихо выдохнул, —
              ты об этом пожалуйста, помни.
              В это даже не надо верить:
              просто помни — и будет так...

                А. Р. Рубан

 
 
Как я хочу спросить совета
У Вас, мои учителя,
Где он – исток злосчастной Леты
И где кончается земля?
 
Что там – за болью и за смертью?
За подоконником окна?
Куда из нас уходят дети
И выливается вина?
 
И где осталась и забыта
Та светлая, другая я,
Что лучшему у Вас училась,
Но все теряла опосля..?
 
Как в сердце проникают подлость,
Тщеславье, алчность и корысть?
Куда из нас уходит совесть?
Куда из нас уходит жизнь?
 
Что поправимо, что фатально?
В чём сущность каждого из нас?
Что мнимо, истинно, реально
Встречает нас в последний час?
 
Вы знали всё. Намного больше,
Чем я могла предположить…
И нету осознанья горше:
Как много не смогла спросить.
 
2020
 
 

НИКОЛАЙ ИГНАТЕНКО
 

*   *  *
                                           А. Казанцеву

 
Про поэтические школы
ты говорил: учись и верь…
Поэта делают уколы
обид, несчастий и потерь.
 
На языке своем мы чтимы,
но на другом стих бестолков.
Поэты непереводимы
ни на один из языков.
 
Нам не идти на двунадесять.
Нам нужен говор, речка, яр,
слова почти понятных песен
поющих на яру татар.
 

 
АЛЕКСАНДРУ КАЗАНЦЕВУ
 
Перенасыщенная дружба
в осадок выпадет как соль,
и никому не станет нужно
слова испытывать на боль.
 
И никогда не будет мучить
незавершенный разговор.
Жизнь недосказанной, как случай,
навечно станет с этих пор.
 
И все равно наступит лето.
И вспомнит кто-нибудь в пивной:
дружили в Томске два поэта
и оба умерли весной.

 
АЛЕКСАНДРУ КАЗАНЦЕВУ
 
И вот с тобой мы вышли со двора,
согретые малиновым рассветом,
забытые любимыми при этом,
но все-таки решив, что нам пора
 
уйти туда, где встретит новый мир,
где все не так, где нет автомобилей,
но у влюбленных вырастают крылья
и почитателей творит себе кумир.
 
Мы в этом мире только погостим,
и снова за порог уйдём на муку,
чтоб все прощать, протягивая руку,
как во спасенье грешницам своим.
 
 

ЕЛЕНА КЛИМЕНКО

*   *   *
                                                 А.К.
 
Волшебный запах пергидроли
Опять мужской волнует дух.
И новые несутся тролли
В объятья пышнотелых шлюх.
 
Тебя же манит бестелесность,
Травы и листьев новизна,
Полузаброшенная местность.
Небесная голубизна.
 
Ты оторвался от погони
Нежданных слёз и странных встреч.
И шорохи лесов и поля
Теперь твоя родная речь.
 
*   *   *

Некровные узы –
Незримые цепи.
Кристаллами друзы
Росли наши цели.
 
Что властвует в мире:
Закон иль случайность? -
Остались в наследство
Семейные тайны.
 
Различье фамилий,
Различие крова,
Но мы породнились
Словесною кровью.
 
Она не иссякнет
Со смертью поэта,
Весной не растает,
Пополнится летом.
 
Глаголы, союзы,
Цитаты из греков -
Некровные узы,
Держащие крепко.
 
 
 
ОЛЬГА КОМАРОВА
 
СНЕГ ФЕВРАЛЬСКИЙ
 

Снег февральский изъятым желает быть из оборота:
он измучен, измят,
он осел и продрог,
он устал и осунулся,
и до смертной зевоты
утомился лежать
вдоль февральских дорог.
 
Я бы тоже хотела... Я тоже устала.
Я бы в новую жизнь
заорала младенческим ртом.
Но ещё не готовы
ни свадебные покрывала,
ни свивальники мне,
ни родительский дом.
 
Новый дед мой ещё не построил колодца
и бабку не встретил,
и отца не зачал, и дерева не посадил.
Потому, Александр Иннокентьич,
так прозрачен мой взгляд и приветен,
и бреду по февральскому снегу,
выбиваясь из сил...

февраль 2007
 
 

ПОЛИНА КОРИЦКАЯ
 
ПАМЯТИ КАЗАНЦЕВА А.И.
 

Имя Ваше, вплетённое в ленточки,
Росло изнутри вровень с косами.
Саша, Саша, Александр Иннокентьевич,
Посмотрите: я стала взрослая.
Вы за эти косицы хлипкие
Волокли меня по подстрочникам.
И взлетали над школьной плиткою,
Над фигурками худосочными.
Плитка та, что казалась кафельной,
Хлипкой, ГОСТовской, голубой,
Обернулась плитою каменной…
И прихлопнула Вас собой.
Хлоп да хлоп, всё звенит ладошками
Школьный двор беспечальный мой…
Всё не честно, всё понарошку,
Я сейчас позвоню домой,
Я спрошу позволенья мамы
Задержаться ещё в ЛИТО,
Где поэт я пусть мелкий самый,
Настоящий почти зато!
Вы меня отведёте за руку
К остановке на главпочтамт…
… Мама поит меня заваркою,
И не знает, что я всё там.
Не дождусь всё никак троллейбус,
Не домчусь до горы Каштак…
Александр Иннокентьевич, ребус
Мне самой не решить никак…
 
… Пробираюсь, ползу я сквозь время,
Прибираю бардак, всё кладу по местам,
И вдруг вижу, что Ваше имя –
Бельевыми верёвками изо рта.
Неуклюже на них развешиваю
Для просушки свои слова.
Что верёвки, да ну их к лешему,
Не о том говорю я Вам!
Александр Иннокентьевич, Саша,
Знаю разве, что Вам сказать?
Разрешите мне руки Ваши
На прощанье ещё раз сжать.
 
…Я тащу свои ноги волоком
В уставший, остывший класс…
По ком звонит школьный колокол?
По нам он звонит.
За нас.

2017
 
 

ОЛЬГА КОРТУСОВА
 
ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА КАЗАНЦЕВА
 
ПЯТНИЦА, 13
 

(Щека к щеке)
 
Щека к щеке.
- Ты моя милая!
Не уходи, побудь ещё. 
Шептали губы, тщетно силились
расстаться. - Больно? Горячо? 
- Да.
- Я вернусь.
- Когда?
- Наверное, теперь уж только через год. 
- Смеркается. Пойду.
- Ты веришь мне? 
- Да. - Дождь. Холодный дождь идёт. 
А дождь стучит по тротуарчкам,
танцуя в новых башмачках.
И я бежала от обманщика,
в холодных мокрых облаках
неслась, летела тучкой белою.
Но надо ж старая беда...
Щека к щеке.
- Ты моя бедная. Промокла. Дождь над миром? 
- Да.
 
(пролог)
Есть в этом манящая тайна,
высокая чистая нота,
упавшая в сердце случайно,
как в омут на дно. Как в двухсотом
от века году. Есть мгновенья
на нити единой, как четки, висящие.
Есть повторенья во всем
с тем, что было. И всё же -
сейчас! Двери настежь! Входите.
В бокалах с вином лепестками
заветные мысли - прочтите
и станьте другими, и с вами
начнут говорить и смеяться
давно замолчавшие тени.
Останьтесь.
Ведь можно остаться,
однажды попав в сновиденье.
 
(призыв)
Призыв! Он не доступен слуху.
Дыханье в сердце. У моста
в неведомое стынут руки,
и пеленает немота
язык. Но! Тсс… Смотри, там прямо
лесок на голубом снегу.
Пойдем. Там есть одна поляна...
- Иди один, я не могу.
Я не пойду. Мне слишком страшно.
На этом девственном снегу
нет ни следа. Идти опасно.
Нас здесь, наверное, не ждут...
Мы чужаки. Пойдём обратно,
домой. Я помню этот путь.
Мы так с тобой неаккуратны
с неведомым...- Но эта грусть
щемящая! Она играет
на сердце золотом огней
она зовет, она живая,
идем скорей, идем за ней.
Здесь есть нехоженые тропы,
по ним - они нас приведут...
Но если кто-то все же спросит,
скажи - Я по призыву тут.
 
 (Гадание)
Едва касались, ворожа,
рук юных пальцы.
Судеб не любят сторожа
душевной фальши.
 
Сыпался медленный песок
в часах песочных
И ощущался бисер строк
тропой полночной.
 
Она вела в страну теней,
к калитке сада,
открытой этой ночью мне.
Там у ограды
 
ждала меня родная тень
без слов, без слез. Но
вдруг стали мутны зеркала.
Всё слишком поздно.
 
 
О
Лепестки этой розы,
точно губы Миледи.
Снова фразы и позы,
снова светские бредни.
 
Голубыми тенями
дышит снег теплым утром.
Занавеской линялой
мысль: всё здесь только будто...
 
Но - весна за окошком.
На пороге открытий
очень юная кошка
ходит важно. Смотрите -
 
лепестки алой розы
опустились, опали.
Только старые слезы
бриллиантами стали.
 
13 апреля 2007
 


13 АПРЕЛЯ 2014
 
                                памяти А. И. Казанцева
 
Здесь никого – лишь тени птиц и света бабочки.
А холод – солнечен и чист – вникает, крадучись,
за шиворот. И стройно тень со мною движется.
Берёзы тихие стоят и сосны рыжие.
Остановлюсь, и тени птиц слетятся птицами,
разрежет плотный воздух свист – давай подсвистывай.
Под голубиное крыло я спрячу голову –
яйцом в цыплячее тепло – вдруг стану голубем?
 
 


СЕРГЕЙ МАКСИМОВ
 

*   *   *

Александру Казанцеву

Говорила мама мне:
– Отболит, уляжется.
Если будешь, миленький,
так переживать,
то тебе, сыночек мой,
долгой жизнь покажется.
То тебе, хороший мой,
счастья не видать.

Я всё равно
так и пойду.
Так, как дано,
как на роду…
 
Коли так мне выпало
в пору петь буранную,
я пойду Россиею
по её снегам.
И раскину песен я
скатерть самобраную.
Угощу товарищей.
Предложу врагам.
 
Все былые горести
к новым песням вяжутся.
Много жадных русскому
русского учить.
А признай безрадостно,
что жизнь долгой кажется.
Кинутся помощнички,
чтоб укоротить…
 
Видимо-невидимо
бед мной было видено.
Горя безутешного,
муки да тоски.
Предсказанье мамино –
просто и обыденно –
в омут жизни кануло.
Разошлись круги.
 
Мама моя, мамочка,
брось тоску-томление.
Видно, нет до счастья мне
лёгкого пути.
Где же взять на каждого
«щучьего веления»?
Сивок-бурок ласковых
где на всех найти?
 
Я всё равно
так и пойду.
Так, как дано,
как на роду…
 
1994
 
 
САМОУБИЙСТВО

Далёк я
от желания судить,
что не мешает
главное понять:
смерть –
невозможность
что-то изменить…
Самоубийство –
есть отказ менять…
 
 
 
*   *   *

Крест целовавший и целующий,
его судить я не берусь.
Поэт – поэтообразующий,
он – боль моя, печаль и грусть.
 
Он подтвердил – в чём нет сомнения –
зло чарок, как и женских чар.
И то, что бесы искушения
охотятся на Божий Дар.
 
Теперь как вымолвить прощение,
коль сам свой век укоротил?!
Нельзя испытывать везение,
нечистых рядом расплодив.
 
 
 
ЛЕОНИД ШЕЛУДЬКО
 
*   *   *

Я снова проснусь виноватым.
Холодный рассвет октябрю
сквозь туч грязноватую вату
повинно предъявит зарю.
Заявится день и захватит.
И будет кружить дотемна.
Проснусь. В изголовье кровати
сидит одиноко вина.
И завтра придёт она снова.
Ни дня без меня ей нельзя.
До смерти я буду виновен,
что раньше уходят друзья,
чем я.

 
ДОЛЯ
                                  

Во мне даже в бане признают поэта –
Булыжников каменки жарче зрачки
                                      
                                 Александр Казанцев

 
Несу окаянную долю поэта:
и муза ушла, и компьютер дурит!
Я жёнке рассказывать начал об этом.
– Иди-ка ты в баню! –
она говорит.
 
Пойду-ка я в баню,
сниму-ка усталость!
Снял мятые джинсы, берет и очки.
При входе в парную,
всего-то остались
на мне от поэта – зрачки.
 
Вхожу.
Мужичок, так же скромно одетый,
и лавку очистил, и шайку подал.
В зрачки мои глянул:
– Да ты из поэтов!
И – жёстко! –
по мягкому месту поддал!
 

*   *   *
 
                                 Александру Казанцеву
                                    
Какой азарт, какая мУка –
спешить, аж сердце из груди,
за тем, кто вечно впереди,
неспешно чапает –
один –
в штиблетах маленького Мука…
 
 
*   *   * 
                            Памяти Александра Казанцева
 
Я пойму тебя когда-нибудь.
Но сегодня – выше сил.
Всё идёт без опоздания.
Будто и не на Руси.
 
В крышку гвозди заколочены.
Распахнулись небеса.
Горсть земли – и всё закончено.
За каких-то полчаса.
 
«Посошок» в дорогу дальнюю
горькой горечью налит.
Я пойму тебя.
Когда-нибудь.
Пусть хотя бы отболит.
 

*   *   *
 
Однажды ушёл мой последний друг,
зажав свою боль в горсти.
Однажды ушёл мой последний друг,
а я не успел:
– Прости!
 
Я столько всего не успел,
когда
за ним захлопнулась дверь!
И ходят со мной вина и беда
теперь…
 
       
АПРЕЛЬ
 
Опять в природу и людей
швыряет снежной кашей
апрель,
обманщик-лицедей,
укравший друга Сашу.
И сам же, другом притворясь,
поставит птичьи трели
и зеленью украсит грязь.
 
Я разлюбил апрели.
 
 
АЛЕКСАНДРУ КАЗАНЦЕВУ
 
О, сколько нас уже покаялось.
И сколько раз ещё покается.
Там, наверху, тебе по кайфу ли?
Там, наверху, тебе икается.
А здесь, шальная и беспечная,
весна поэтами беременна.
Но ты уже на службе вечности,
а я дежурю в нашем времени,
в какое ты и я поверили,
какое в нас с тобой поверило.
 
Бельё ли хлопнуло под ветром ли,
за кем-то в высь закрылись двери ли…

 
*   *   *
                   Памяти Александра Казанцева
 
Дон Кихот с усмешкой конокрада.
Хитрый ангел. Простодушный бес.
Сам себе и мУка, и награда.
Сам себе и Пушкин,
и Дантес.

АЛЕКСАНДР ИННОКЕНТЬЕВИЧ КАЗАНЦЕВ
(21 ноября 1952, Зыряновск Восточно-Казахстанской области – 13 апреля 2007, Томск) – русский поэт, прозаик и драматург, главный редактор альманаха «Сибирские Афины» (г. Томск). Член Союза писателей СССР (1984). Лауреат премии Томского комсомола (1981). Лауреат премии им. П. И. Макушина (2003).
Родился в г. Зыряновск Восточно-Казахстанской области Казахской ССР в семье геологов. Писать начал довольно рано: первые стихи опубликованы в городской газете Зыряновска «Заря Востока». Первая журнальная публикация – в казахстанском республиканском журнале «Простор» в 1970 году.
В 1975 году Александр Казанцев окончил химико-технологический факультет Томского политехнического института, работал старшим инженером на кафедре радиационной химии ТПИ (1975–1980).
Первая книга стихов «Стиранные вьюгами поля» (1978, Москва).
Александр Казанцев – автор более полутора десятков книг стихов и прозы для взрослых и детей, трёх пьес – они ставились в Томске, Новгороде, Пскове. Произведения томского писателя переведены на казахский и польский языки.
В 1980 Казанцев стал руководителем областного литобъединения «Томь» при редакции областной газеты «Молодой ленинец», затем ответственным секретарем Томской писательской организации (1987–1996). Создатель и руководитель литературного фонда имени М. Л. Халфиной (1996-2000), соредактор литературного альманаха «Томская старина» (1991-1993), один из основателей и редактор литературного альманаха «Сибирские Афины» (1993–2007, 50 номеров).
Александр Иннокентьевич руководил литературной студией средней школы № 14 Томска, вёл литературное объединение «Молодые голоса» при ТПУ. Организатор смотров-конкурсов молодых поэтов имени Михаила Орлова. По его инициативе в Томске проводились семинары молодых писателей «Сибирские Афины». Входил в состав редколлегии журнала «День и ночь» (Красноярск). Член редколлегии журнала «Сибирские огни» (с 1999).
Член правления Союза писателей СССР (1990). Секретарь Правления Союза писателей России (1995). Член-корреспондент Академии поэзии и Петровской Академии наук и искусств.
Александр Казанцев умер, покончив с собой, 13 апреля 2007 года в Томске. Посмертно издан его «Дневник сумасшедшего года» (2007). В 2009 вышел сборник «История любви», изданный ТПУ.
 

АЛЕКСАНДР КАЗАНЦЕВ

*   *   *

Люблю я всё глубже и кротче
Прозрачные дни сентября,
Когда обнажаются рощи,
Стыдливым румянцем горя.
 
Не знаю, что станет со мною
В дне завтрашнем, смутном пока,
Но знаю – вовек не заною,
Что жизнь холодна и горька.
 
Приму я лишенья спокойно,
Во всём никого не коря,
Как рощи приемлют достойно
Внезапный разор сентября.
 
Не стану стенать, суетиться,
Ведь сам я всем бедам виной.
И вряд ли смогу возродиться,
Как рощи бодрящей весной.


*   *   *

Мне страшно мир представить без любви.
Да что там мир! Себя, хоть на минуту!..
Без жара окаянного в крови
Неужто я когда-нибудь да буду?!

Нет, это буду всё-таки не я!
Мудрец он будет или старый дурень,
Кому-то кум, кому-то сват иль шурин,
А мне – никто: душа в нём не моя!
 
Душа моя – в лохматом пацане,
Вдруг сердце опознал своё который,
Увидевши в прогале между шторок
Соседку обнажённую в окне.
 
Душа моя – в пространственной глуби,
Где дважды два, конечно, не четыре,
Душа моя в надрывном этом мире,
Который жить не может без любви.

17 ноября 2005