НИКОЛАЙ ИГНАТЕНКО
* * *
В начале ноября бывает, что надвижет
на землю-мать природа то тепло,
которое не греет и не лижет,
но всё равно, как будто повезло,
что от зимы ещё денек отгрызен,
она не бесконечна, не цела.
И мой сосед цыган Григорий Грызин
не шубу пропил, пропил удила.
Бывает в ноябре, что снег растает,
и белки в Лагерном играют, как весной,
но мать-природа втихаря рыдает,
совсем как я, когда себе чужой.
НОЯБРЬ
Вот и год не спеша кончается.
Парк замерз, почернел, поник.
А на ветках ноябрь качается,
безобразный и злой старик.
Дует в сложенные ладоши,
леденящий ветер гоня.
Просыпается нехорошее
возле сердца, внутри меня.
Не хочу я прихода холода!
Хорошо бы под ветра крик
вниз сорвался,
сломал бы голову
безобразный и злой старик.
* * *
Вообрази, что нет меня.
И что тебя со мною нету.
Ноябрьский ветер, леденя,
один свирепствует по свету.
Мне проще – меня просто нет.
А ты обязана ютиться
в скворечнике, где был поэт,
и жить в нём до весны, как птица.
Три зернышка, и ты сыта.
Звонок, и ты уже готова.
Жизнь удивительно проста,
когда есть цель и два-три слова.
Я жив, я жил ещё вчера,
и через день умру едва ли.
Ты только жди меня с утра –
нет ничего важней, чтоб ждали.
НОЯБРЬ
Предзимье. Тимирязево. Тоска.
Скучает баня между грустных сосен.
Всё будто понарошку, всё слегка,
и не зима, но и уже не осень.
Не может удержаться первый снег.
С утра лежит, но к вечеру растает.
Зима никак не добредёт ко мне,
пока ей зла и силы не хватает.
Всё потому, что на дворе ноябрь.
Не скоро будет вьюги снежной замять.
В душе кочует грустных мыслей табор,
и хочется свою тревожить память
о близких и о дальних дорогих,
о незнакомых даже, может, людях,
о всех живущих сверстниках моих,
с кем вообще знакомыми не будем.
Казалось, всех я искренне любил,
но поистёрлись у души задатки.
Живу, теряя крохи бывших сил,
достоинства свои и недостатки.
Но, думаю, дождусь-таки зимы.
Придёт декабрь-стрелец, весёлый парень.
Истопим баню яростную мы
и всех друзей, приехавших, напарим.
Рассядемся за праздничным столом
былинными весёлыми князьями,
с устатку выпьем и опять нальём.
Обзаводитесь вовремя друзьями!
стихотворение публикуется впервые
* * *
Ноябрь кончается. За окнами бело.
И солнце улыбается сквозь сосны.
Воскресный день, и на душе светло:
Не зол, не виноват, здоровье сносно.
В душе не щемит, сердце не болит,
И одиночество моё совсем не тяжко.
И лишь укором на гвозде висит
Чужая капитанская фуражка.
Как Ковалевский, я хотел пройти
три океана и четыре моря.
Не получилось – что теперь грустить,
Не самое моё большое горе.
Не много ли исполнилось надежд?
Гораздо легче посчитать, что вышло.
Но главное, что я – не из невежд,
И между мной и музой рядом дышло,
И вместе с ней мы тащим на Парнас
Поэзии немодной колымагу.
Пока огонь словесный не погас,
Я буду ощущать в душе отвагу,
Чтоб, не скрываясь, выкрикнуть в зенит
Слова тебе, хранимой в тайне, милой.
Моя любовь струной во мне звенит
И вырвется вот-вот с такою силой,
Что даже ты услышишь этот звук –
Далёкая, надменная, чужая.
Чего мне не хватает – только рук,
чтоб обнимать тебя,
не обнимая.
ЕЛЕНА КИРИЛЛОВА
* * *
Я люблю эту осень с холодным дождём,
Гололёдом внезапным и снежной пыльцой.
На всех подступах город Зимой осаждён,
И ноябрь ступает ко мне на крыльцо,
Открывая период густой темноты
На пустых тротуарах с пяти до восьми,
По которым идут только эхо – и ты
(Телефон, бутерброды и пропуск возьми).
На ветру уцелевшие листья дрожат,
Разноцветьем играя сквозь снежную пыль,
И, не выдержав ветра, слетают, кружа.
...Кто-то булки печёт, добавляя ваниль –
Верно, дух из кондитерской, что на углу,
Привлекает свободно текущий народ,
Непривычный противиться «сладкому злу»,
До которого только один поворот.
Но редеет толпа, и кончается день,
По Нахимова мерно машины снуют.
Я замёрзла, бродя среди каменных стен,
И по-зимнему тянет в тепло и уют.
Вечерами промёрзшими глянешь в окно –
Проясняется даль, и прозрачнее свет.
Я люблю эту осень холодную, но
Жаль, что солнца, по-летнему тёплого, – нет.
2013–2015 гг.
НАЧАЛО ЗИМЫ
Всю ночь метался дикий зверь:
Стучался в окна, в стены бился,
Ломился в запертую дверь
И до рассвета ветром длился,
Ревел и ухал всё сильней,
Ломал деревья упоённо.
А тонкий месяц в вышине
Смотрел на бурю отстранённо.
Приходит утро ноября
Одетым в белое сиянье.
То там, то сям огни горят,
Уже лишённые вниманья.
Ночное буйство затая,
Недвижен воздух. Солнце блещет.
Деревья тихие стоят,
И не скрипят, и не трепещут,
Последний сбросивши наряд,
На ветках тренькают синицы.
По истеченье ноября
Всё может вновь перемениться.
31 октября – 1 ноября 2018 г.
ИРИНА КИСЕЛЁВА
* * *
Последние дни ноября…
О чём-то две скрипки запели,
Ты слышишь? – они говорят,
Что листья давно облетели.
Но осень минует, мой друг,
Зима обозначит пробелы,
Мы в этот означенный круг
Вступаем с тобою несмело.
Я верю – покажется свет
В конце непроглядном тоннеля,
быть может, пройдёт много лет –
душа в убывающем теле взлетит…
И высокий полёт
Минует земные пределы
В последние дни ноября
О чём-то две скрипки мне пели.
МОЙ ПУТЬ
Успеть бы до зимы! – одна строка
Вела меня сквозь горы в облака,
Но труден путь, и высока гора,
Всё думала: не выронить пера!
Все чудилось: добра ли, зла судьба,
И твёрдо знала – я ей не раба,
И выбирала этот путь сама,
И утешала ласкою зима.
СЫНУ
Струи дождя меня не касались,
Ангел небесный крылом охранял,
Капельки влаги с деревьев срывались…
Странный ноябрь меня догонял.
В том ноябре все намешано было:
Гроздья рябины и первый снежок,
Льдинки по речке тихо поплыли
Письмами: «Милый, далёкий сынок...»
Льдинки в крови растопила забота,
Хоть и мороз утром окна сковал,
В белых снегах уходящего года
Ангел растерянный плакал и звал…
с. Могочино, ноябрь 1991 г.
ПОТЕРЯННАЯ БИБЛИЯ
Листал страницы Книги вечно ветер
На серой, грязной, мокрой мостовой,
Как будто плакал дождь о вечной жертве
Того, Кто нёс огонь Любви живой,
Как будто плакал над людским неверьем
В незримый светлый мир,
Прилип листок в осеннем предвечерье
К главе от Иоанна, одинок и сир…
Санкт-Петербург, ноябрь 1998
НОЯБРЬ В ПЕТЕРБУРГЕ
Да, ваша скорбь – моя, осенние недели!
Под гнётом холода кусты оцепенели…
Эмиль Верхарн
В оцепенении смотрю я до утра
В воронку петербургского двора,
А дождь стучит уныло, монотонно,
А я не сплю: душа моя бессонна.
И усыпительно звучит один мотив,
Дожди, как слёзы горькие, пролив,
А ночью – ужасающе и гулко
Уходит дождь бродить по переулкам
И барабанить по усталым крышам –
Душе моей – лететь всё выше, выше,
Туда, где море – в тёплые края,
Там ждёт меня звезда заветная моя.
Санкт-Петербург, ноябрь 2009 г.
ЕЛЕНА КЛИМЕНКО
НОЯБРЬ
Впереди вся зима для распития чая,
Для щемленья в груди, снеговых миражей,
Для надежды на лето, веселье и счастье,
Свитеров и шарфов мягкий бронежилет.
Снеговая стихия, вьюжный бег низовой…
Наступленье зимы – возвращенье домой.
ОЛЬГА КОРТУСОВА
* * *
(посвящается Г. И. Климовской)
Ноябрь, леопардом намокшим
ложится под ноги земля.
Живое – под тонкой подошвой.
В затылок причудился взгляд.
Какие туманные дали!
Как будто пришла в Ленинград.
За дымом холодной вуали
квадратный колодец двора.
Реальней домов – отраженья
на зыбях разлившихся луж,
где странно и верно сложенье
крыш, крыльев, деревьев и душ.
Вдруг ярко сложённое вспыхнет –
рассмотришь привычку и ложь.
И как-то по-детски притихнешь
и дальше тихонько пойдёшь.
ВЛАДИМИР КРЮКОВ
ОСЕННИЕ СУМЕРКИ
Остыла кровь, недвижной стала.
Но я могу к лицу огня
приблизиться своим, усталым
от мерзостей сырого дня.
И приникаем мы друг к другу,
и не расстанемся никак
меж тем, как полонит округу
величественный полумрак.
Уже почти позарастали
Дорожки-стёжки муравой
И сосны плакать перестали
Слезой янтарною живой.
Назавтра понесут метели
свои колючие снега.
А песни где? А улетели –
Их ждут другие берега.
Но что-то было чище звона
И где-то рядом, за окном...
Как память о былом, зелёном,
Незабываемом, родном.
2007-2008
ГЕННАДИЙ СКАРЛЫГИН
* * *
Зима к нам нынче припозднилась.
Уже к исходу ноября
Берёзам всё позёмка снилась.
А ивам – тёплые моря.
Но, переполненный страстями,
Темнел и плакал небосвод.
Ты в роще с жёлтыми кистями,
Шутя, сказала мне: «Милорд,
Как осень нынче припозднилась,
Как припозднились холода.
Сегодня мне позёмка снилась,
И тополь в полночи страдал.
Он нагадал мне серой скуки,
И сеял праздные листы.
Но нет на свете горше муки,
Когда, как холод, входишь ты».
СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВ
ПРЕДЗИМЬЕ
К октябрю подвигалось, к занудным дождям,
Звонко-жухлой листвы догорали остатки…
Я заметил, что дух мой особенно прям,
Если день мой согбен и часы его кратки.
Потому-то и видеть мне стало смешно
До зелёной тоски удручённые лица,
Когда сыплется белое с неба пшено,
Не мешая и дождику литься и литься.
На ослизлом асфальте бульварных аллей
Ненадолго оставлю следы я – и сгину…
Может, будет к рассвету ещё веселей,
Коль бездомная ночь мне навяжет ангину.
Без того не поймёшь ни электроогня,
Ни другого какого, в стакане, сугрева:
Есть кому со слезой приголубить меня
И утешить моё истощённое чрево…
Драгоценные, хмарью зажатые дни
К ноябрю подвигаются, к солнечной стуже,
Я уверен, что мне и предзимье сродни,
Хоть глаза у тоски всё мутнее и уже.
Он как будто во сне, новоявленный снег,
На который ступить – чуть не грех святотатца.
И становится ясно, что нужен разбег,
Что осталось одно – от земли оторваться…
Автор идеи и редактор проекта
Виктория Левашева
Главная страница
Программная деятельность
Содержание:
