АНАСТАСИЯ ГУБАЙДУЛЛИНА
 
МОЙ ПЕРВОМАЙ
 
Сегодня улицы пустынны,
Окрест расчерчены ветрами.
Река по-стариковски стынет,
Жалеет, что разделась рано.
Подвижник-кран семиэтажный,
Чуть отклоняясь для обзора,
Накладывает хром и сажу
На холст, запечатлевший город.
Нет, фон не серый и не сизый,
Не верь поклёпам голубиным.
Смотри, как по пустым карнизам
Сухая кисть прошлась кармином.
Гляди, как кобальт проступает
Мазками тополиных почек,
Как света охра золотая
То здесь мелькнёт, то там проскочит.
Теперь от холодов окрестных
Освободишься ты едва ли.
Нам не покинуть это место:
Нас в нём уже нарисовали.
 


НИКОЛАЙ ИГНАТЕНКО
 
* * *
В Новосибирске майская жара.
Кругом торгуют запахом сирени,
но к вечеру заныли вдруг колени,
и голова взрывалась до утра.
 
Я не готов в июне умирать!
Ну, дай мне, Бог, прожить хотя бы лето,
а осенью берите жизнь поэта,
когда уйдёт из жизни благодать.
 
В Новосибирске майская жара.
Повсюду разливным торгуют пивом.
И хочется быть юным и красивым,
чтобы любить с утра и до утра.
 
Как хочется! Вот разве что колени
нет-нет да возраст мне напомнят мой.
Ах, сколько девушек проходит стороной,
и сколько мной не сорвано сирени!
 

МЕСЯЦ МАЙ
 
Как долго был я вял, капризен, скушен!
Все это стало литься через край.
Но что теперь тревожит сладко душу?
Пришла весна! Благословенный май.
 
Ах месяц май! Чисты твои восходы,
оранжевых закатов ярок цвет.
И первые уходят пароходы
вниз по Оби, конца которой нет.
 
Старею. Становлюсь сентиментален.
А в эту пору надо бы уметь
отбросить посторонние детали
из всех желаний, чтобы только — сметь.
 
Сметь дерзко, необдуманно влюбляться.
Не верить, что у жизни есть конец.
И над своей же глупостью смеяться,
как не смеется ни один глупец.



ЕЛЕНА КИРИЛЛОВА
 
* * *
Я никак не пойму
Неизбежности странных догадок,
Я никак не пройду
Через лёгкие сны бытия.
 
Низвергается в тьму
Нерушимый и стройный порядок,
Обрывает узду
Вороная лошадка моя.
 
Задыхаюсь в дыму,
А без дыма огня не бывает:
Увидать бы, каков...
Но огонь – за твердыней стены.

И опять не пойму
Суеты и невнятицы мая
И трамвайных звонков,
Обрывающих вещие сны.
 
1990-1991 гг.
 
 
* * *
Уж, недоедена гостями,
Остыла плотная еда.
Лишь кот босой стучит когтями,
Да громко капает вода.
 
Посуду моя машинально,
Сухие крошки со стола
Сметая, думаю печально:
«Дышать темно, и жизнь прошла».
 
И в этот миг ещё не знаю, –
А может, даже знать боюсь, –
Что я в апреле или мае
В штормящем море захлебнусь,
 
Но заколдованные волны
На берег вынесут меня,
Где предстоит и слово молвить,
И останавливать коня.
 
18 апреля 2004 г.

 
* * *
– Ты забудешь его, поверь мне, –
Убеждает её подруга,
И минутная стрелка мерно
Совершает ещё два круга.
 
Вот и мама приходит, нежно
Укрывает и утешает:
– Ты забудешь его, конечно,
Станешь умная и большая.
 
За окном шевелятся тени,
И молчанье таит угрозу,
Но поддержка немых растений
Возрождает и сушит слёзы.
 
Все спокойны и всем уютно
В тишине, темноте и неге,
Кроме стрелки часов минутной,
Пребывающей в вечном беге.
 
Скоро снег на деревья ляжет,
Отодвинув печаль до мая.
Только правды никто не скажет –
Может, правды никто не знает:
 
Всё проходит – и остаётся.
Не забудется, не старайся.
Видишь, в поле дорожка вьётся –
Нам пора с тобой, собирайся.
 
Ты, не виденный мной ни разу,
Не узнавший меня при встрече,
Попрощайся со мною сразу.
Не забуду. Но станет легче.
 
5 августа 2007 г.
 
 
* * *
Меня ведут другие
Куда-то не туда.
Намеренья благие,
А в общем – ерунда.
 
И если вымеряю
Я бонус небольшой,
Согласие теряю
С божественной душой.
 
И на исходе мая
Всё жду солнцеворот,
Когда лучи играют
И радуют народ,
 
И катится под гору,
Пылая, колесо…
Взовьётся, знаю, скоро
Костёр среди лесов.
 
Всё тёмное и злое
В огне его сгорит,
Сжигая слой за слоем,
Узнаю, что внутри.
 
И вот, в лесу дремучем,
Когда подходит срок,
Уже цветёт горючий
Купалинский цветок.
 



ИРИНА КИСЕЛЁВА

ТОМСКУ

Ты звал меня, мой тихий город
В высокий тополиный рай,
Отбросил звонко листья май,
Господь следил отцовским взором,
Как среди тысячи дорог
Одна вела на твой порог.

Март 2014
 

* * *
Я просто жду весну –
уснувшее растение,
Я ветви-руки протяну
К далёким дням весенним –
Нежнейшим майским дням:
Где солнце, птичий гам,
Кипение сирени,
И унесут снега
Мое оцепененье!

Май 1995, Санкт-Петербург
 
 

 
ЕЛЕНА КЛИМЕНКО
 
* * *
Первомай.
тополя на проспекте Ленина
натянули белые гольфы
 
 
* * *
назойливые мухи
радиоуправляемых моделей
празднуют майский день
 

ПИСЬМО ПУШКИНУ

Ну что брат Пушкин? Брат ты иль не брат?
Скажи перо нам в руки брать или не брать?
Иль может лучше взять коклюшки
Кольчужку тёплую связать?
Иль утешительные плюшки
Состряпать и гостей позвать?
 
Прохладен май. Замёрзло вдохновенье
И цепенеет ум, и мысли проявленье.
Но будоражит взор листвы зелёной дымка
И вот уже мерещится картинка
Отрадная грядущего тепла...
Минута. И строка свободно потекла.
 
А если несвободно, через силу,
То это дело все равно нам мило.
Слова по-прежнему и жалят, и врачуют.
И посему, их легкий шаг почуя,
Зуд стихотворчества нам не одолеть.
И голубем поэт воркует,
И продлевает жизнь,
И отдаляет смерть.
 

* * *
в подстрочнике мая черёмухи холод
волнистые знаки, сулящие голод,
тревожные ночи, дорог многоточие
и многое прочее прочее прочее
вошедшее прочно в простые тетради
когда не осталось ни жеста, ни взгляда
и в памяти только черемухи запах
и бледная немощь чужих фотографий
где музыка чувства на ноты разъята
слова не помогут вернуться обратно
от слез и на солнце останутся пятна
а наше грядущее – нолик квадратный
 

* * *
«Что нужно Лондону, то рано для Москвы…» *
Вернее, поздно и совсем иначе.
Роняя пепел с головы
Уходит дальше век незрячий.
Во глубину сибирских руд
Уводит провод телефонный,
Из настоящего – в игру
Наш разговор предпохоронный.
Не прорастая в глубину,
Скользя по глади зазеркалья,
Уходит жизнь – еще одну
Прибавив к отраженным сталью.
Уходит жизнь из белых рук
С полотен кисти Боттичелли.
Не повод встреч или разлук
Любви воздушные качели.
И словеса не поводок,
Не поводырь слепая Лета.
Прощальный поцелуй в висок –
Не оправдание сюжета.
Не встретившимся берегам
И не расставшимся врагами –
Всем – «Миру – мир»
Всем – «Мир. Труд. Май»
И твёрдой почвы под ногами
____________
*Строчка А.С.Пушкина. Написано на конкурс «Пушкин в Британии»

 

ОЛЬГА КОРТУСОВА

МОЕЙ ДОРОГОЙ
 
Как зайчонок, дрожа, боялась ты,
замирала в груди душа.
Ты от прошлого отбоярилась,
и опять с ума не сошла.
 
Все ожоги на крыльях радости
незаметные. Заросли.
Плещет май, пахнет хвоей, сладостью,
цвет черёмух, дожди пошли.
 
Только ты идёшь осторожная,
приминая легко траву.
Солнце белую греет кожу,
птицы быстрые ввысь зовут.

Но тебе не летать, печалишься,
и душа нежива. Молчит.
Ветры ломятся, мир качается.
А черёмухи цвет горчит.
 
 
* * *
Поверишь и в Бога, и в чёрта,
и в лестницу на небеса,
когда босоногой девчонкой
заблудишься в диких лесах.
Такое реалити-шоу!
И тёмные силы гнетут,
и страшен и шёпот, и шорох,
и судьбы безвестные ждут...
Но выйдешь. И вынесешь душу
ребёнком больным на руках –
птиц нежно-серебряных слушать,
усталую ветром ласкать.
Проста, как стекло, и прозрачна,
вольёшь в себя ласковый май
с невинным его новобрачьем
и звоном, сводящим с ума.
И после начнёшь, точно птицы,
на лёгких свистеть языках,
в зелёные кутаясь ситцы,
смотреть на горячий закат.
Легко забывая плохое,
забудешь гнилые леса.
Май вспомнится, зелени холод
и лестница на небеса.
 
 
ПРОТИВ КОРОНАВИРУСА
 
Не воруют вороны свои майские песни,
это их достоянье, их жизней Кар-Кар.
Это сердца вороньего свежие вести,
это новости из небольшого леска.
 
Им на нас наплевать,
пусть таких же двуногих.
Есть у них и свои, посерьёзней дела,
вон высокая ёлка у самой дороги
ароматными почками вдруг процвела.
 
Подымаясь с земли на колючую ветку,
птица серая дальше уходит в полёт.
И глядит на меня нелетучую сверху.
Может, кепка моя привлекает её?

И кричит от души переполненной миру,
от вороньей души далям мутным – Кар-Кар.
Неба светлый клочок, бледен, будто застиран.
Но грядущая синь, как и радость, близка.
 
 

ВЛАДИМИР КРЮКОВ

ВОСПОМИНАНЬЕ О КОСТРЕ
 
Стоял кузнечиковый треск,
Пространство стрекоза ловила.
И тут меня остановило
Воспоминанье о костре.
 
Я был учитель молодой,
И девятнадцатого мая *
Мы, мелкий сухостой ломая,
Костёр сложили над водой.
 
Летели облака, легки,
Гордился я в минуты эти,
Что здесь со мной не просто дети,
Они – мои ученики.
 
Огонь окреп. Ура, ура!
Захлопал красными крылами.
Незабываемое пламя
У пионерского костра!
 
И через много-много лет
Я снова здесь. Но вот в чём дело:
Река настолько оскудела,
Что, собственно, её и нет.
 
И годы не вернуть назад.
А срок прошёл такой немалый,
Что свой привычный галстук алый
Я не сумею повязать.

* 19 мая – День советской пионерии
 
 
* * *
 
Время к ночи. А сумерек нет.
И стоит, небеса обнимая,
Золотой продолжительный свет
Уходящего месяца мая.
 
Этот свет у больших мастеров
Был в почёте. На старых портретах
Благородства особый покров
Словно соткан из этого света.
 
Вот и нам бы пожить без сует.
Мы бы стали, наверно, похожи.
Я гляжу: у калитки сосед
Задержался, задумался тоже.
 
Что он думает – не угадать,
Только спать не торопится что-то.
И легла на лицо позолота,
И на сердце лежит благодать.


 
СЕРГЕЙ МАКСИМОВ
 
РОМАНС
 
Ты милым летом
вторглась в мой
холодный май,
наполнив мёдом чувств
души озябшей соты.
Как терпка сладость!
Как тягуча позолота!
Закрой глаза.
Губами
тёплый воск сломай...
 
Мне каждый локон
мил и лаком.
Я в любви
в твоих глазах тону –
и так резки границы:
рабыни робкий взгляд
и гордый взор царицы…
Из-под ресниц
мне их смешение яви…
 
Пусть дрогнут пальцы
от запретного тепла,
и с жаром капли нот
падут в пространство
встречи.
И немоту разлук
аккордом тронет вечер,
сплетая с музыкой
и души, и тела.



ТАТЬЯНА ПРОКОПЬЕВА

ЛУНА
 
Май целовал, ласкал, лелеял,
листвой дразня.
И становилась зеленее
моя земля.
 
Взошла. Знамением явилась
Луна. Смотри!
А ты как будто бы светилась
вся изнутри.
 
И вот тогда, ещё не зная
туманных дней,
ты шла такая молодая
навстречу ей.
 
Тебе казалось, что спустилась
она с небес.
И тьма пред нею расступилась,
и замер лес.
 
Спускаясь в озеро, играла,
к себе звала,
и позолотой осыпала,
и уплыла.
 
Водой живою лес пропитан.
С тех пор она
Луны искрящимся софитом
освещена.
 
 
Огромной рыбиной небесной
была луна
Уплывшая в тот край чудесный,
где рождена.


 
ГЕННАДИЙ СКАРЛЫГИН
 
* * *
Лиловые брызги сирени…
Врубель любил этот цвет.
Любил, когда падают тени
На золото и на паркет.
 
Из синих кружев и пены,
Из музыки красок, мазков
Вставали царевны, Елены,
Тревожные лики из снов.
 
И только струна натяжная
Грозила порваться потом,
Где-нибудь с красками мая
На синем и золотом.
 


ОКСАНА ЧАЙКОВСКАЯ
 
                         Стихотворение публикуется впервые

* * *
Май гирлянды черёмух развесил.
Не погода, а загляденье.
Говорят, перед самой сессией
Рвутся полосы везения.
 
А черёмуха всё равно
Будто просится мне в окно.
Обещая – удача придёт
К тем, кто очень старательно ждёт.

1987




СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВ
 
ТАМ
 
От этой мглы сонливо-серой
Восток очистился не зря:
Готова к выходу пораньше
Красноречивая заря.
 
Денёчек майский разрастётся
На вербных сладостных дрожжах,
Над белым яром снова будет
Вся высь небесная в стрижах…
 
Конечно, всё – воспоминанья:
И час предзорный, и река…
Не удивительно, что втайне
 
Печальна каждая строка.
 
Но я же – там, зарю встречаю,
Запахнет воздух, словно мёд…
И дед мой добрый на рыбалку,
Как обещал, меня возьмёт…
 

ВРЕМЯ

Был голос: разжимай
Тревог своих угрюмость,
Черёмуховый май
Зовёт вернуться в юность!
 
И мыслил я в ответ:
Оно б не повредило, –
На кой мне столько лет?
Найду обратный след,
Где старость не бродила…
 
И только я подумал –
Уже цветёт ранет,
И жаркий ветер дунул,
И мая – нет как нет.
 

МАЙ
 
Сколько верб
Над водой!
Лунный серп –
Молодой.
 
Речка блеск
Разнесла.
Где-то всплеск
От весла…
Там вокруг
Рыбака
Синь темна,
Глубока.
 
Там плывёт
Ветерком
Смесь тепла
С холодком.
 
А где даль,
Где леса –
Вал грозы
Поднялся.
 
Набежит,
Обоймёт…
Как дохнул
Вербный мёд!
 
Как пахуч
И смолист
В пору туч
Майский лист!
 
И с души
Сброшен гнёт, –
И вот-вот
Ливанёт!

Автор идеи и редактор проекта 
Виктория Левашева